Тяжело жилось в Дармштадте семье столяра Иоганна Шорлеммера. Скромного заработка не хватало, а еще в семье было девять детей. Они быстро подрастали, шумно играли в тесном дворе и на улице, а затем с ранцами на плечах бежали в школу.
Так начал свой жизненный путь и младший Шорлеммер — Карл. В школе сразу обратили внимание на его исключительные способности. Отец же с нетерпением ждал, чтобы Карл немного подрос и помогал семье. Напрасно учителя твердили ему, что у мальчика необыкновенные способности и о том, что его ждет блестящая научная карьера. Ему надо учиться и учиться!..
«Учиться? — насмешливо повторял столяр. — А кормить его кто будет? Куда нам, ремесленникам, соваться в науку, — это для богатых…»
Лишь после долгой борьбы и споров с отцом, Карлу удалось поступить в высшее ремесленное училище. Ему было тогда 16 лет. Два года обучался он общим предметам, последние же полгода — физике и химии.
«А теперь баста!—торопил столяр сына. — Пора браться за ремесло».
Долго колебался Карл. Наконец, выход был найден. Советником и помощником в этом вопросе оказался один из его ближайших товарищей по школе — Дитмар. После долгих обсуждений друзья решили, что для Шорлеммера единственной специальностью, дающей возможность заниматься химией, является фармация.
В маленьком живописном городке вблизи Дармштадта — Грюс-Умштадте, родине Дитмара, будущий ученый поступил работать в одну из аптек. Сдав в необыкновенно короткий срок экзамен на помощника провизора, он перешел на службу в Гейдельберг, чтобы слушать в университете лекции знаменитого Бунзена. Именно под его влиянием, Шорлеммер бросил фармацию и поступил в Гиссенский университет, где впервые начал систематически работать в настоящей химической лаборатории.
Переезд в Манчестер
В 1859 году Шорлеммер переехал в Манчестер и начал работать ассистентом у частных химиков: А. Смита, а затем у Роско – профессора Оуэнского колледжа. Молодой ученый горячо взялся за дело. В колледже скоро о нем заговорили, а в 1861 году предоставили штатное место. Но он продолжал по-прежнему скромно трудиться, не стремясь к высотам карьеры и не рекламируя своих достижений А между тем, ему уже удалось сделать некоторые важные открытия в области химии.
В 1862 году Шорлеммер опубликовал свою первую самостоятельную работу, посвященную исследованию легких масел, получаемых при перегонке кэннельских углей. Из продуктов их перегонки Шорлеммер выделил так называемые предельные углеводороды, определил их точки кипения, плотность паров, молекулярные веса и химический состав. Исследовав строение предельных углеводородов, Шорлеммер создал их классификацию и многие из них открыл сам. Все эти работы, проделанные на протяжении 15 лет, сделали его не только европейским, но и мировым ученым.
После революции 1848 года в Англию хлынули немецкие эмигранты. Немало их оказалось и в Манчестере.
Карл Шорлеммер — коммунист
С 1850 года здесь жили Энгельс, Верт, Вольф. Годы шли и один за другим уходили в могилу члены дружной семьи, объединившейся вокруг Маркса и Энгельса, члены союза коммунистов, сотрудники «Новой рейнской газеты». Энгельс тяжело страдал от этих утрат. В то же вреда умерла его жена Мэри Барнс. «Собачье ремесло», как он называл коммерцию, лишало его возможности отдать все свои силы делу пролетариата. Маркс жил в Лондоне, встретиться удавалось не часто, приходилось ограничиться перепиской.
Как раз в такой момент Энгельс познакомился с Шорлеммером. Горячая взаимная симпатия возникла между этими совершенно различными натурами — симпатия, скоро перешедшая в тесную неразрывную дружбу. Прямо из лаборатории, еще полный мыслями о науке, иногда с ожогами и ранами от взрывов, приходил Шорлеммер к своему другу. «Шорлеммер для разнообразия снова спалил себе лицо, — писал Энгельс Марксу, — склянка бромистого фосфора, который он приготовлял, лопнула у него под носом. Выглядит он неважно, но вообще серьезно не пострадал».
Энгельс жил далеко за городом, в маленьком домике на окраине. Здесь были его книги, его любимая работа, здесь он встречался со своими единомышленниками — эмигрантами. В центре кипела торговая жизнь Манчестера, шумели и дымились фабрики, суетились люди, связанные с биржей и делами. Там находилась торговая фирма, где работал Энгельс, там у него была другая квартира, где он встречался с манчестерскими дельцами; там же останавливались во время приездов его братья и отец…
Многое связывало Энгельса с Шорлеммером и прежде всего политические убеждения. Когда они познакомились, Шорлеммер был уже коммунистом.
Необычайно работоспособный Энгельс, несмотря на необходимость отдавать весь рабочий день фирме, успевал много читать. Он увлекался военными вопросами, расширял свои знания в самых разных областях, занимался славянскими языками, а затем взялся за изучение естественных наук. Результатом этих последних занятий был его знаменитый труд «Диалектика природы ». Знакомство с Шорлеммером сыграло свою роль. Став другом Энгельса, Шорлеммер одновременно сделался его учителем и советником в области естественнонаучных проблем.
Свою благодарность Шорлеммеру Энгельс высказывал письменно и устно. Сблизившись с Энгельсом, Шорлеммер познакомился с Марксом и его семьей и входил во все детали жизни Маркса, страдал его горестями, радовался его удачам, В переписке то и дело мелькает имя их общего друга. Шутя они называют его то Хлормейер, то Жоллимейер, но всегда одинаково дружески. Очень теплым чувством проникнуты строки об этом скромном человеке и крупном ученом. Нередко Маркс и Энгельс обращались к Шорлеммеру за советами и указаниями по его специальности, просили его помощи. Так, для главы о земельной ренте Марксу нужны были новые данные по определенным вопросам.
«Я хотел бы узнать у Шорлеммера, — пишет Маркс в январе 1868 года, — какая новейшая и лучшая книга (немецкая) по агрономической химии?.. »
В письмах к Марксу Энгельс постоянно говорил о Шорлеммере и радостно сообщал об его успехах на научном поприще. Как было не радоваться за друга, когда Британская академия наук пригласила Шорлеммера читать его работу по химии. Ввиду того что главным химиком академии был Франкланд, на которого Шорлеммер неоднократно нападал в своих работах, факт приглашения в Лондон был для Шорлеммера колоссальным торжеством.
«Еще несколько таких приглашений, и он станет в некотором роде персоной,— ликует Энгельс.— Я очень рад за этого молодца. Это действительно один из лучших людей, каких я когда либо знал!»
Никакие соблазны не могли заставить Шорлеммера променять академическую работу на технику. На фабриках Манчестера в то время работали многие химики — Паули, Марциус и др. Они поддерживали дружеские отношения с Шорлеммером, однако отвлечь его от академической работы им, не удавалось. Он с увлечением продолжал работать в лаборатории, читал лекции и занимался литературной работой по своей специальности.
В Лондоне, Маркс создает «Капитал». Сколько обсуждают это событие Энгельс с Шорлеммером! Но вот «Капитал» выходит в свет. Энгельс пишет рецензию за рецензией. Его цель — разъяснить современникам значение великого труда. Прежде чем отсылать эти рецензии в редакции, он читает их Шорлеммеру, ждет его совета, отзыва, одобрения…
В 1869 году Энгельс начинает кампанию за свое освобождение от «собачьего ремесла». Он хочет бросить коммерцию и уйти из фирмы «Эрмен и Энгельс», где работал целых 19 лет. Но уйти он согласен лишь получив свой пай, — ведь это даст ему возможность обеспечить Маркса до самой его смерти. В последний раз идет он в контору и оттуда возвращается домой радостный, веселый, во все горло распевает песни, размахивает палкой, смеется, как ребенок. Шорлеммер радуется вместе с ним, хотя нотка грусти примешивается к этой радости: Энгельс уезжает в Лондон. Там рука об руку с Марксом он войдет в Генеральный совет Интернационала и отдаст все свои силы великому делу пролетариата…
Расцвет научной деятельности
Уже европейски известный ученый и видный профессор, Шорлеммер оставался прежним скромным тружеником. В Манчестерском университете он был одним из популярнейших лекторов. Английский язык так не стал для него вполне родным. По акценту, по построению фраз можно было догадаться, что он иностранец. В английской речи Шорлеммера встречались ошибки, но зато как значительно было содержание его лекций, сколько знаний они давали его ученикам! Студенты слушали Шорлеммера внимательно, жадно, чувствовали к нему горячую благодарность за мастерское преподавание. Но еще больше ценила в нем молодежь необычайную теплоту и сердечность. Никто из профессоров не умел так мягко, ласково и просто подойти к студенту, как Шорлеммер, так разъяснить непонятное, помочь словом и делом.
Неутомимо работал Шорлеммер и помимо лекций и лабораторных занятий. Расцвет его научно-литературной деятельности относится именно к этому периоду. Изо дня в день, из года в год с четырех часов дня до глубокой ночи работал он за письменным столом. Нелегко ему было собрать материал для своих печатных трудов. Он стал “пугалом” библиотекарей, опустошая у них книжные полки. Библиотечные книги везли на квартиру Шорлеммера целыми тачками.
В результате этой усидчивой, кропотливой работы был создан краткий учебник химии, составленный вместе с Роско в 1874 году, а затем руководство в нескольких томах, написанное исключительно одним Шорлеммером. С особым интересом и любовью работал Шорлеммер над «Историей химии». К сожалению, ему удалось довести ее только до конца XVIII столетия.
Первый профессор-марксист Шорлеммер никогда не скрывал своих убеждений. Нередко за столом, где обедали доценты, не задумываясь, он читал вслух статьи из «Социал-демократа». Избранный в 1871 году в Английскую академию наук, Шорлеммер в 1874 году получил, созданную для него в Оуэнском колледже, кафедру органической химии. Честный, прямой, ни разу в жизни не покрививший душой, он добился известности лишь благодаря своим крупным научным заслугам.
Закончив учебный год. Шорлеммер старался использовать отдых и набрать сил для дальнейшей работы. Каникулы он проводил в Лондоне у Маркса и Энгельса, с ними и их семьями ездил к морю, лечил свой ревматизм. Он был общим любимцем, другом, членом семьи. Часть каникулярного времени он уделял поездкам в Дармштадт, и его приезд бывал настоящим праздником для многочисленных племянников и племянниц.
После создания в Германии империи победила реакция. Закон о социалистах означал их преследование на каждом шагу, по малейшему поводу.
В 1886 году, как всегда, отправился Шорлеммер на родину. Все в приезжем профессоре не нравилось немецкой полиции. Друг таких опасных людей, как Маркс и Энгельс, сам социалист, — что ему нужно в спокойной Германии? А тут как на грех в руки полиции попал комплект «Социал-демократа», напечатанного в Цюрихе. Кто перевез опасную контрабанду? — Конечно, профессор-социалист, приехавший на днях в Дармштадт.
Полиция явилась сначала к матери Шорлеммера, затем к его брату. Ничего предосудительного не найдено, а самого преступника нет в Дармштадте, он в Херсте. И вот к отдыхающему на родине знаменитому ученому является полиция. Ее ждет неприятный сюрприз: ученый спокойно предъявляет британский паспорт. Лукавый социалист перехитрил бдительную немецкую полицию, приняв подданство Великобритании. Полицейским оставалось только раскланяться и не солоно хлебавши удалиться. Этот скандал доставил социал-демократам на выборах в рейхстаг несколько сот лишних голосов.
Давнишней мечтой Энгельса было увидеть Новый Свет. Летом 1888 года оба друга — Энгельс и Шорлеммер — отправились в Америку. К ним присоединились младшая дочь Маркса — Эвелинг и ее муж. Приятная компания, удобный пароход, новые впечатления прекрасно действуют на путешественников. Нью-Йорк, Бостон, Ниагарский водопад и еще много интересного увидели друзья во время своего непродолжительного пребывания в Америке. Но долго остаться там не удалось, так как в октябре у Шорлеммера начинались лекции в университете. Повторить поездку в Америку, как этого хотел Энгельс, друзьям не пришлось, но зато в 1890 году они поехали в Норвегию, к Нордкапу.
Последние годы
Из года в год проводил Шорлеммер зимние и весенние каникулы с Энгельсом в его уютной лондонской квартире. Но с каждой встречей Энгельсу становилось яснее, что здоровье Карла все больше расшатывается. В 1890 году Шорлеммеру пришлось отказаться от зимних удовольствий в Лондоне. Катаральное состояние уха причиняло ему невыносимые мучения. Но, несмотря на болезнь, весенние каникулы 1891 года Шорлеммер опять провел у Энгельса в Лондоне. Но ему приходилось остерегаться: он боялся выходить, опасаясь простуды, боролся с приступами глухоты.
«Нет, нет, дружище, — говорил Энгельс, укоризненно качая головой,— это не дело. Тебе надо провести всю зиму где-нибудь на юге, в теплом климате. Разве в Манчестере можно поправиться!»
С февраля 1892 года Шорлеммер уже не выходил из своей квартиры. Врачи констатировали рак легких. Энгельс приехал из Лондона повидать угасающего друга. Шорлеммер был в постели и все больше терял физические и духовные силы. «Единственное утешение, — говорил Энгельс окружающим,— что нет болей. Будем надеяться, что безболезненное состояние протянется до скорой, увы, кончины…»
27 июня 1892 года Шорлеммера не стало. С безграничной печалью возложил 72-летний Энгельс венок с ярко красными лентами на могилу ушедшего друга и единомышленника.
