Теодор Тифферо – французский алхимик, живший в XIX веке. Вырос и учился в Нанте, где и стал работать преподавателем на химической кафедре, в высшей школе. В 1842 он уехал в Мексику. Посетив золотоносные рудники и поговорив с рудокопами, Тифферо приходит к выводу, что золото растет и его можно выращивать как растения в теплицах. С этой мыслью, он возвращается в Париж, где начинает бурную деятельность, стараясь привлечь научное сообщество к своему открытию. С 1847 года по 1891 год, Тифферо отправлял один запрос за другим во Французскую Академию наук, но все оставалось по прежнему. В июне 1887 года он подал заявление в бюджетную комиссию французской палаты депутатов, для рассмотрения его метода получения золота. Заявление оставили без внимания. В октябре 1896 года, Тифферо предпринял последнею попытку доказать свою теорию, но Академия наук осталась непреклонна. Он умер на рубеже XIX и XX века, окруженный своими почитателями и учениками.
Ниже представлен отрывок из его мемуаров.
Мемуар второй
Чтобы уничтожить сомнения, оставшиеся в умах насчет моего открытия, я расскажу некоторые подробности о моих опытах и докажу, что мне невозможно было принять иллюзии за действительность, особенно при обстоятельствах, сопровождающих мои опыты.
Металл, избранный мной основанием для опытов, суть серебро, отличающееся от других металлов своими химическими свойствами, которые, как известно, столь характерны, что позволяют смешивать его с другими металлами; вследствие этой же причины его легко получить химически чистым; так что, работая над этим металлом, я совершенно ясно мог отдать себе отчет во всех частных и общих изменениях, которые происходили в нем от воздействия употребленных мной химических веществ.
При первых попытках я убедился, что в золото превращалось весьма малое количество серебра, до того малое, что я сначала сомневался в успехе дела, хотя и был вполне уверен в том, что употребленное мной серебро не содержало нм малейшей примеси золото.
Если бы мне пришлось сообщить один только этот результат, то, конечно, каждый имел бы право сомневаться в том, было ли употребленное ной серебро химически чисто; кроме того, каждый мог бы сказать, что серебро всегда содержит примесь частиц золота и что поэтому нет ничего удивительного в том, что я получил его. Допущу, что серебро могло содержать примесь золота; но чего уже я не могу допустить, так это предположения, будто я подвергся иллюзии. Когда при многих капитальных опытах я видел, как все употребленное мною серебро изменило свой вид и свои свойства; металл, который до опыта был вполне растворим в азотной кислоте, после опыта сделался совершенно нерастворим в этом реактиве; напротив, он сделался растворим вполне в царской водке и в серных щелочах; одним словом, он приобрел все химические и физические свойства золота; все серебро превратилось в золото.
Прибавлю еще, что я делал опыты над довольно значительными количествами, как я уже говорил об этом в предыдущем мемуаре, так что у меня не остается никаких сомнений насчет совершившегося факта; я внимательно проследил все фазы весьма продолжительных опытов, и если я не всегда пользовался одинаковым успехом, то все-таки главнейший факт превращения серебра в золото, не перестает существовать. Я имею честь представить Академии небольшую часть этого перводобытого мною золота; легко убедиться в том, что на этом продукте лежит особый отпечаток, отличающий его от рудного золота, от золота плацеров и золотоносных песков; когда оно слито, тогда го невозможно отличить от естественного золота, совершенно тождественного с ним.
Я имею честь представить Академии небольшой слиток этого сплавленного золота.
Чтобы предупредить всякую случайность относительно моего открытия, я сверх запечатанного пакета, представленного мной Академии, отдал еще в третьи руки образчики моего искусственного золота и подробное описание приемов, употребленных мною при получении его.
В течение помянутых опытов, которые я видоизменял в формах, мне приходилось замечать разительные аналогии в явлениях преобразования различных металлов, над которыми я работал; не входя в бесполезные подробности, я скажу только, что из своих опытов я вправе заключить. Что преобразование меди в серебро уже случалось у меня и вскоре сделается достоянием науки и что другие металлы, например, железо, также могут превращаться в медь, серебро и золото.
Теперь мне нужно добыть золото в большем количестве; и я отыскиваю приемы, необходимые для этого, средств для которых у меня не хватает.
Это признание в бессилии не должно удивлять Академию; это случалось со всеми предшествовавшими мне изобретателями; ни один из них, сколько я знаю, не был в состоянии усовершенствовать свое открытие собственными средствами, и весьма часто они лишались плодов своего открытия, истощив все свои средства или упав духом в борьбе со всеобщим недоверием и невниманием.
Что до последствий ввиду открытия метода получения из серебра золота, то я полагаю, что в Академии предусмотрят все последствия сего действия касаемо коммерции и системы финансов.
Сообщая о своем открытии, я не имел корыстных целей самообогащения, а лишь заботился о науке и финансовом благополучии Родины.
Будучи орудием Провидения, руководившего моими попытками, я повиновался только увлекавшему меня стремлению и теперь прошу совета и поддержки у первого ученого общества в мире.
